Вольф Мессинг. За руку с телепатом

1.

До сих пор о Воль­фе Мес­синге пи­шут и го­ворят мно­го, вы­ходят книж­ки, де­ла­ют ТВ- и ра­ди­опе­реда­чи, воз­ни­ка­ют и ис­че­за­ют ка­кие-то родс­твен­ни­ки. Су­еты вок­руг не­го ку­да боль­ше, чем этот, в об­щем-то скром­ный в лич­ной жиз­ни, че­ловек мог бы же­лать. Ис­то­рии о нём но­сит силь­но конъ­юн­ктур­ный ха­рак­тер и пол­ны мно­жес­твом слу­хов, фан­та­зий и пол­ной че­пухи.

В пос­ледние го­ды его жиз­ни, нес­мотря на раз­ни­цу в воз­растах, мы дру­жили, хо­тя ви­деть­ся нам при­ходи­лось не час­то. Я в Мос­кве бы­вал на­ез­да­ми, а он, за­быв про шат­кое здо­ровье, мно­го ко­лесил по стра­не с кон­церта­ми. Но всё же, ког­да мы мог­ли, встре­чались, пе­репи­сыва­лись, го­вори­ли по те­лефо­ну. Мне ка­жет­ся, что мы неп­ло­хо зна­ли и по­нима­ли друг дру­га - он на­зывал ме­ня сво­им "луч­шим ин­дукто­ром", кста­ти со­вер­шенно бе­зос­но­ватель­но. И те­перь, бо­лее, чем че­рез 40 лет пос­ле его смер­ти, я ре­шил по­делить­ся тем, что пом­ню об этом слав­ном и не­обыч­ном че­лове­ке.

Поз­на­комил­ся я с Воль­фом Гри­горь­еви­чем на его кон­церте в Свер­дловске в 1968 го­ду. По­пасть на его выс­тупле­ние бы­ло не­веро­ят­но слож­но, од­на­ко ка­кими-то прав­да­ми или неп­равда­ми моя мать раз­до­была два би­лета. Один от­да­ла мне, а дру­гой - мо­ей ба­буш­ке, ко­торой в то вре­мя бы­ло 74 го­да. Ба­буш­ка бы­ла тёр­тый ка­лач и её труд­но бы­ло чем-то уди­вить. На всё у неё был один от­вет: "Ты ду­ма­ешь при Ни­колае (то есть, при ца­ре) я это­го не ви­дела?". И дей­стви­тель­но, по­вида­ла и пре­тер­пе­ла она не­мало. Жизнь про­жила труд­ную, в пос­то­ян­ной борь­бе за вы­жива­ние, по­теря­ла на фрон­те сы­на, а муж её (мой де­душ­ка) мно­го лет про­вел в ла­герях. Что­бы луч­ше по­нять даль­ней­шее из­ло­жение - вот два слу­чая из её жиз­ни.

В да­лёком, эдак в 20-м го­ду, ког­да она жи­ла в Ви­теб­ске и ра­бота­ла на фаб­ри­ке, её выз­ва­ли в го­род­ской от­дел ВЧК и та­мош­ний на­чаль­ник ска­зал:

- Ты ба­ба мо­лодая, энер­гичная и с го­ловой. Вот мы тут с то­вари­щами по­дума­ли и ре­шили выд­ви­нуть те­бя на от­ветс­твен­ную дол­жность. Наз­на­ча­ем те­бя глав­ным аг­ро­номом Бе­лорус­сии. Зав­тра и прис­ту­пай!

Тут она, нес­мотря на со­лид­ность это­го слав­но­го уч­режде­ния, не мог­ла удер­жать­ся от сме­ха: - Да вы что, серь­ёз­но? Ка­кой же из ме­ня аг­ро­ном? Я ведь го­род­ская - свёк­лу от бе­рёзы не от­ли­чаю… Вы уж ко­го пог­ра­мот­нее по­ищи­те.

- Ах вот ты как! Не же­ла­ешь под­чи­нять­ся ре­волю­ци­он­ной дис­ципли­не?! - ра­зоз­лился этот то­варищ в ко­жан­ке и хлоп­нул ре­воль­ве­ром об стол: - Я вот те­бе щас пу­щу пу­лю в лоб и враз у те­бя гра­мот­ности-то при­бавит­ся!

Он бы и пус­тил, не впер­вой ведь. Что она мог­ла сде­лать? Ска­зала "еду", взя­ла ман­дат и вер­хом на ло­шади по­еха­ла по де­рев­ням. Но бы­ла с умом, по­это­му при­еха­ла она в пер­вую де­рев­ню, наш­ла са­мого зна­юще­го кресть­яни­на и поп­ро­сила, чтоб он ей объ­яс­нил, что на­до в это вре­мя го­да де­лать? Ка­кие по­левые ра­боты? Что, ког­да и как са­жать и про­чие пре­муд­рости сель­ско­го де­ла. Всё в кни­жеч­ку за­писа­ла и по­еха­ла в дру­гую де­рев­ню. Там соб­ра­ла му­жиков и уже, как зап­рав­ский аг­ро­ном, ста­ла да­вать им ука­зания: что и как в по­ле де­лать, что и как са­жать, и так да­лее. Удив­ля­лись му­жики - го­род­ская, а ведь как всё до­под­линно зна­ет! Так це­лый год и про­рабо­тала аг­ро­номом, по­ка не от­пусти­ли.

Дру­гой слу­чай был пос­траш­нее. К кон­цу 38-го мой де­душ­ка уж це­лый год как был на сво­боде и толь­ко-толь­ко в се­бя на­чал при­ходить пос­ле ла­геря. А на­до ска­зать, что ба­буш­ка в мо­лодос­ти бы­ла очень со­бой хо­роша. Лю­ди го­вори­ли, что по­хожа она на гру­зин­скую княж­ну: вы­сокая, строй­ная, с во­ронь­ими вь­ющи­мися во­лоса­ми и боль­ши­ми ка­рими гла­зами. Да и ве­ла се­бя со­от­ветс­твен­но, по-кня­жес­ки. Мно­гие на неё заг­ля­дыва­лась и на бе­ду приг­ля­нулась она и мес­тно­му упол­но­мочен­но­му НКВД. Стал он к ней подъ­ез­жать и де­лать вся­кие нед­вусмыс­ленные пред­ло­жения. Но она ему пря­мо ска­зала: "От­ва­ли и не прис­та­вай. У ме­ня муж есть и ник­то кро­ме не­го мне не ну­жен". На что упол­но­мочен­ный так яз­ви­тель­но ей от­ве­тил: "Ну, твой муж - моя за­бота, с ним-то мы быс­трень­ко уп­ра­вим­ся". И той-же ночью за де­душ­кой приш­ли, доп­ро­сили с прис­трас­ти­ем и да­ли де­сят­ку по 58-й статье. За­тем от­пра­вили его по эта­пу в Якутск - са­мое хо­лод­ное мес­то на этой пла­нете. Пос­ле это­го ба­буш­ка под­ка­ра­ули­ла в подъ­ез­де то­го са­мого НКВДеш­ни­ка, сво­ей же­лез­ной ру­кой взя­ла его за гор­ло, к сте­не при­дави­ла и в ухо про­шипе­ла: "Му­жа мо­его в ад от­пра­вил, сам за ним и пой­дешь". По­том сде­лала неч­то в те го­ды не­мыс­ли­мое и смер­тель­но опас­ное. Ос­та­вила с со­седя­ми де­тей - мою бу­дущую мать и её бра­та, и по­еха­ла в Мос­кву на при­ём к Ка­лини­ну жа­ловать­ся на НКВД. На удив­ле­ние, Ка­линин её при­нял, выс­лу­шал и ска­зал, что раз­бе­рут­ся. Не­понят­но, то ли дей­стви­тель­но Ка­линин по­мог, но вер­нее все­го удач­но по­дос­пе­ли пе­реме­ны и чис­тки, ко­торые по­вёл Бе­рия пос­ле сня­тия Ежо­ва. Это­го не­годяя упол­но­мочен­но­го вско­ре арес­то­вали и расс­тре­ляли, а де­душ­ку че­рез пол­го­да вы­пус­ти­ли. Вер­нулся он из Яку­тии до­мой сов­сем об­мо­рожен­ный, дол­го и тя­жело бо­лел, а ког­да с фрон­та по­хорон­ка на сы­на приш­ла, умер не до­жив до 54-х лет.

2.

Те­перь вер­нёмся к на­шей те­ме. Вот моя мать и ре­шила пос­лать мою бы­валую ба­буш­ку на выс­тупле­ние Мес­синга, на­де­ясь, что при Ни­колае она та­кого ви­деть не мог­ла и он её хоть чем-то смо­жет уди­вить. По­еха­ли мы с ней вдво­ём на кон­церт. На ули­це у вхо­да в фи­лар­мо­нию сто­яла тол­па, ис­ка­ли лиш­не­го би­лети­ка - де­ло со­вер­шенно без­на­дёж­ное. Мы прош­ли в зал, усе­лись на свои мес­та в пя­том ря­ду и пред­став­ле­ние на­чалось.

На сце­ну выш­ла су­хоща­вая да­ма с не­выра­зитель­ным ли­цом. Это бы­ла ас­систен­тка Мес­синга Ва­лен­ти­на И­оси­фов­на Ива­нов­ская. Как бы­ло пред­пи­сано Гос­концер­том, чтоб не дай Бог кто-то не за­подоз­рил здесь свер­хестес­твен­ные си­лы, она вна­чале про­из­несла речь о том, что все пос­ле­ду­ющие "пси­холо­гичес­кие опы­ты" впол­не объ­яс­ни­мы сов­ре­мен­ной ма­тери­алис­ти­чес­кой на­укой в со­от­ветс­твии с уче­ни­ем Мар­кса и Эн­гель­са. Она так­же ска­зала, что зри­тели из за­ла мо­гут за­давать ар­тисту лю­бые за­дания на за­пис­ках, а выб­ранное жю­ри на сце­не под­твер­дит, так ли Мес­синг всё сде­лал. Бы­ли и не­боль­шие ог­ра­ниче­ния, нап­ри­мер, ему нель­зя да­вать за­дания что-то на­писать. Пос­ле это­го вступ­ле­ния, из зри­телей наб­ра­ли че­ловек пять жю­ри, ко­торые за­няли свои мес­та на сце­не и на­конец под бур­ные ап­ло­дис­менты вы­шел сам маг. Это был не­высо­кий че­ловек, лет под 70, с мор­щи­нис­тым ли­цом и гус­ты­ми вь­ющи­мися, как про­воло­ка, се­дыми во­лоса­ми. Вид и не­го был ка­кой-то нер­вный, взвин­ченный. Пе­ред на­чалом опы­тов он ре­шил сам по­гово­рить о сво­их спо­соб­ностях, о чте­нии мыс­лей, пред­ска­зани­ях бу­дуще­го, те­лепа­тии и про­чих эзо­тери­чес­ких ма­тери­ях, не слиш­ком со­от­ветс­твуя мар­ксиз­му-эн­гель­сиз­му, как пе­ред этим обе­щала Ива­нов­ская. Го­ворил он с силь­ным ак­центом, ко­торый яв­но был от иди­ша, язы­ка его юнос­ти. Свою речь он пе­ресы­пал мно­жес­твом ла­тин­ских из­ре­чений и по­гово­рок, ве­ро­ят­но, чтоб при­дать ей не­кий аро­мат на­уч­ности. Вдо­воль на­гово­рив­шись, он на­чал свои "опы­ты".

Мне это всё бы­ло ужас­но ин­те­рес­но. Лишь год на­зад я по­лучил дип­лом ра­ди­оин­же­нера и ра­ботал в ме­дицин­ской ла­бора­тории, изу­чал фи­зи­оло­гию, вос­точную ме­дици­ну, и сре­ди про­чих на­уч­ных ве­щей ув­ле­кал­ся би­оки­бер­не­тикой, мо­деля­ми моз­га и то­му по­доб­ны­ми фу­турис­ти­чес­ки­ми в те го­ды ве­щами. Ес­тес­твен­но, я то­же на­писал за­пис­ку и пе­редал её на сце­ну. Моё за­дание бы­ло та­кое: "По­дой­ти в за­ле к пя­тому ря­ду, мес­то 17. У си­дящей там по­жилой жен­щи­ны (моя ба­буш­ка) взять сум­ку, от­ту­да дос­тать два ка­ран­да­ша, крас­ный и си­ний, и за­пис­ную книж­ку. Крас­ный ка­ран­даш под­нять, по­казать за­лу и по­ложить об­ратно в сум­ку, сум­ку от­дать этой жен­щи­не. Си­ний ка­ран­даш и за­пис­ную книж­ку при­нес­ти на сце­ну, по­ложить на стол, от­крыть книж­ку на стра­нице 17 и си­ним ка­ран­да­шом на­писать ла­тин­скую по­говор­ку "errare humanum est" (че­лове­ку свой­ствен­но оши­бать­ся), выр­вать эту стра­ницу и от­дать ры­жей де­вуш­ке в жю­ри".

Ког­да за­дания бы­ли соб­ра­ны, кто-то из жю­ри на­угад вы­бирал за­пис­ку и вы­зывал из за­ла её ав­то­ра. Мес­синг тре­бовал, чтоб этот че­ловек-ин­дуктор брал его за за­пястье и мыс­ленно да­вал ко­ман­ды, что де­лать. Он до­воль­но точ­но всё вы­пол­нял, a жю­ри под­твержда­ло, что так и бы­ло на­писа­но. Тех­ни­ка его ра­боты бы­ла для ме­ня до­воль­но по­нят­на. Он об­ла­дал чрез­вы­чай­но вы­сокой чувс­тви­тель­ностью к ок­ру­жа­ющей сре­де. Ког­да ин­дуктор да­вал мыс­ленные ко­ман­ды, его собс­твен­ное те­ло на это как-то ре­аги­рова­ло. Неп­ро­из­воль­ные дви­жения те­ла ин­дукто­ра, ма­лей­шие из­ме­нения ды­хания, рит­ма сер­дца, ве­ро­ят­но да­же ка­кие-то за­пахи Мес­синг очень чёт­ко чувс­тво­вал и ве­рил, что этим чи­та­ет чу­жие мыс­ли. Обыч­ные лю­ди это­го не за­меча­ют, но он та­кие ве­щи вос­при­нимал очень хо­рошо, хо­тя для не­го это всё бы­ло на под­созна­тель­ном уров­не. Он мог бы все за­дания вы­пол­нять и без то­го, чтоб ин­дуктор дер­жал его за ру­ку, но это силь­но уп­ро­щало его ра­боту. Мно­го поз­же, ког­да мы с ним про­води­ли опы­ты, я втай­не от не­го на­мерен­но ими­тиро­вал ре­ак­ции мо­его те­ла - как бы неп­ро­из­воль­но слег­ка за­дер­жи­вал ды­хание, чуть нап­ря­гал мыш­цы рук и ли­ца, де­лал лёг­кие дви­жения го­ловой, гла­зами, гу­бами. Я всег­да этим вво­дил его в заб­лужде­ние и зас­тавлял де­лать то, что я хо­тел, а он ве­рил, буд­то у ме­ня с ним уди­витель­но силь­ная мыс­ленная связь. Так что ни­какой мис­ти­ки в его "чте­нии мыс­лей" я не ви­дел ни тог­да на кон­церте, ни поз­же. Впос­ледс­твии, я де­лал по­доб­ные опы­ты и с дру­гими ар­тиста­ми его жан­ра, нап­ри­мер со Ль­вом Бен­дитки­сом, и всег­да с тем же ус­пе­хом.

Ког­да наз­ва­ли моё имя, я вы­шел на сце­ну, взял Мес­синга за пра­вое за­пястье и мы на­чали опыт. Он нер­вно и бес­по­рядоч­но дёр­гал мою ру­ку в раз­ные сто­роны и кри­чал: "Креп­че! Дер­жи­те мою ру­ку креп­че! Ду­май­те, ду­май­те силь­нее!" Я по­нял, что этим он не столь­ко воз­бужда­ет се­бя, сколь­ко пы­та­ет­ся взвин­тить ме­ня и сде­лать мои неп­ро­из­воль­ные ре­ак­ции бо­лее сво­бод­ны­ми, что­бы он мог их лег­че вос­при­нимать. Я пос­лушно скон­цен­три­ровал­ся на мо­ём за­дании и не де­лал ни ма­лей­ших по­пыток сбить его с тол­ку - всё же фи­лар­мо­ния это мес­то для раз­вле­чений, а не для серь­ёз­ных эк­спе­римен­тов. Тя­жело ды­ша, от по­тащил ме­ня в зал, на­шёл там мою ба­буш­ку и сде­лал всё, что я ему мыс­ленно ко­ман­до­вал. Но ког­да мы вер­ну­лись на сце­ну и он на­шёл в книж­ке стра­ницу 17 и стал рыв­ка­ми во­дить си­ним ка­ран­да­шом по стра­нице, нас­ту­пил сбой. Он нер­вни­чал, дёр­гал мою ру­ку во все сто­роны, чер­тил бес­по­рядоч­ные ли­нии, ли­цо его пок­расне­ло, он тя­жело ды­шал, пот стру­ил­ся по его лбу, но ни­чего на­писать он не мог.

3.

Вдруг я вспом­нил, как его ас­систен­тка пре­дуп­режда­ла, что нель­зя да­вать за­дания пи­сать. Я по­нял свою ошиб­ку и мне ста­ло ужас­но не­лов­ко, что я его так под­вёл. Тог­да я ре­шил ему по­мочь и стал ак­ку­рат­но, как бы неп­ро­из­воль­но, нап­равлять его ру­ку в нуж­ные нап­равле­ния, чтоб он мог вы­вес­ти на бу­маге ла­тин­ские бук­вы. По­чувс­тво­вав это, он пе­рес­тал дёр­гать­ся, удив­лённо взгля­нул на ме­ня и стал пос­лушно сле­довать мо­ей ру­ке. Од­на­ко я уви­дел, что та­ким об­ра­зом на­писать не по­лучит­ся, от­пустил его ру­ку и гром­ко ска­зал, что ос­та­нав­ли­ваю опыт и хо­чу об­ра­тить­ся к за­лу.

Я вы­шел на прос­це­ни­ум и ска­зал: "Я приз­на­юсь, что дал неп­ра­виль­ное за­дание - я про­сил на­писать по ла­тыни "че­лове­ку свой­ствен­но оши­бать­ся". Это моя ошиб­ка, и я про­шу про­щения. Од­на­ко, Вольф Гри­горь­евич эту фра­зу хоть и не на­писал, но про­из­нес её пе­ред на­чалом опы­та". Во вре­мя пред­став­ле­ния Мес­синг дей­стви­тель­но про­из­но­сил мно­го ла­тин­ских по­гово­рок, в том чис­ле и эту. Зри­тели бур­но за­ап­ло­диро­вали, он пок­ло­нил­ся, ужас­но до­воль­ный, но ког­да я хо­тел вер­нуть­ся на своё мес­то в за­ле, ос­та­новил ме­ня, взял за ру­ку и ска­зал, об­ра­ща­ясь к пуб­ли­ке:

- Я вам хо­чу что-то рас­ска­зать, что я чувс­твую, про это­го мо­лодо­го че­лове­ка и его ма­туш­ку, ко­торая си­дит в за­ле в пя­том ря­ду.

Он при­нял мою ба­буш­ку за мою мать. Не слиш­ком-то хо­рошо для та­кого зна­мени­того яс­но­вид­ца. Мно­го поз­же при встре­чах, в пись­мах и по те­лефо­ну он пе­реда­вал при­веты мо­ей "ма­туш­ке", а мне всег­да бы­ло не­лов­ко его поп­равлять. Он про­дол­жал:

 - Эта му­жес­твен­ная жен­щи­на про­жила труд­ную жизнь, бы­ла не раз на краю смер­ти но умом и от­ва­гой всег­да умуд­ря­лась по­бедить. Она по­теря­ла на вой­не сы­на и му­жа, мно­го и тя­жело ра­бота­ла и нес­мотря на свой оп­ти­мизм, ста­ла боль­шим скеп­ти­ком. Ду­маю, она под­твер­дит, что я про неё ска­зал толь­ко прав­ду.

Баб­ка бы­ла вся крас­ная от удо­воль­ствия и сму­щения. Та­ких слов про се­бя она рань­ше не слы­хала. Да­же при Ни­колае. Она вста­ла, пок­ло­нилась во все сто­роны, зал ап­пло­диро­вал, а Мес­синг про­дол­жал, дер­жа ме­ня за ру­ку:

- А вот этот мо­лодой че­ловек, её сын, об­ла­да­ет спо­соб­ностя­ми, срав­ни­мыми толь­ко с мо­ими собс­твен­ны­ми. Я чувс­твую, что это мой са­мый луч­ший ин­дуктор.

Это уж бы­ла пол­ная фан­та­зия - я со­вер­шенно не об­ла­дал его та­лан­та­ми. Ско­рее все­го, он при­нял моё же­лание по­мочь за мыс­ленную вза­имос­вязь меж­ду ним и мной. На выс­тупле­ни­ях лю­ди час­то пы­тались пой­мать его на ошиб­ках, а не по­могать. А ког­да кто-то ему стал по­могать, он это­му не по­верил и ре­шил, что это нич­то иное, как силь­ная мыс­ленная связь. Он на­гово­рил про ме­ня мно­го лес­тных ве­щей, ко­торые я уж и не пом­ню. Но од­на фра­за всех уди­вила:

- И ещё! Я ви­жу его бу­дущее. Прой­дёт при­мер­но дсять лет и этот мо­лодой че­ловек у­едет да­леко-да­леко, уви­дит мно­го раз­ных стран и жизнь его силь­но из­ме­нит­ся.

В 68-м го­ду для прос­то­го жи­теля СССР, вро­де ме­ня, да­же ра­зок съ­ез­дить заг­ра­ницу, не то что - во "мно­го стран", бы­ло нес­бы­точ­ной меч­той. По­это­му весь зал, и я в том чис­ле, при­няли этот пас­саж, за ком­пли­мент, но не бо­лее - по­ди про­верь! Од­на­ко так и про­изош­ло. Че­рез де­вять лет я у­ехал из СССР и на се­год­няшний день по­бывал уже в 50 стра­нах. Я поб­ла­года­рил его за доб­рые сло­ва и ког­да нап­ра­вил­ся на своё мес­то, он мне шеп­нул: - По­жалуй­ста, пос­ле кон­церта зай­ди­те ко мне, мне на­до с ва­ми по­гово­рить.

Ког­да пред­став­ле­ние за­кон­чи­лось, я от­вёл ба­буш­ку на ули­цу и про­сил ме­ня по­дож­дать. Око­ло неё сра­зу же соб­ра­лась не­боль­шая тол­па - спра­шива­ли, прав­ду ли Мес­синг про неё го­ворил? Тем вре­менем я по­шёл за ку­лисы, где вок­руг ус­тавше­го ар­тиста соб­ра­лись ка­кие-то жен­щи­ны с деть­ми, яв­но нез­до­рово­го ви­да. Они, ве­ро­ят­но, счи­тали его божь­им че­лове­ком и про­сили, чтоб он воз­ло­жил свои ма­гичес­кие ру­ки на го­ловы их бо­лящих чад. Мес­синг мол­ча так и де­лал, под прис­мотром его вер­но­го стра­жа - Ива­нов­ской, ко­торая зор­ко сле­дила, чтоб его не­наро­ком не тол­кну­ли или как-то ещё не оби­дели. Я ждал по­ка он от них от­де­ла­ет­ся. По­том он ме­ня уви­дел и уво­лок в даль­ний угол, по­даль­ше от всех. Мы усе­лись и он ска­зал:

- Вы са­ми не по­нима­ете, но у вас есть та­лант ме­ди­ума. Вам на­до над со­бой ра­ботать. Я вам бу­ду по­могать и вы мно­гого добь­ётесь. Я вам приш­лю свою фо­тог­ра­фию и вы, гля­дя на неё, бу­дете мне по­сылать мыс­ленные со­об­ще­ния. Мы бу­дем об­щать­ся мыс­ленно. Дай­те мне ваш ад­рес. Как вас зо­вут?

- Яша Фрей­дин.

4.

Ус­лы­шав моё имя, Мес­синг не­ожи­дан­но при­шёл в не­веро­ят­ное воз­бужде­ние, он вско­чил со сту­ла и зак­ри­чал:

- Что вы ска­зали?! Фрей­дин?! Не мо­жет быть! Это судь­ба! Я так и знал! Я с са­мого на­чала это по­чувс­тво­вал, ког­да вы под­ня­лись на сце­ну! О, это судь­ба! Я знал!

- Я не по­нимаю, ка­кая судь­ба? Что вы зна­ли?

- Имя! Имя! Я вам сей­час всё объ­яс­ню. Ког­да я был сов­сем мо­лодой, я два го­да жил в Ве­не и встре­чал­ся с ве­ликим Зиг­мундом Фрей­дом. Я при­ходил к не­му до­мой, мы де­лали мно­го опы­тов. В те го­ды это был мой са­мый луч­ший ин­дуктор. Ма­ло то­го, это был мой учи­тель! И вдруг сей­час, че­рез мно­го лет - вы! Там был Фрейд, здесь Фрей­дин - мой луч­ший ин­дуктор! Это знак свы­ше, это судь­ба! Это це­поч­ка че­рез го­ды: он - я - вы. Он был мой учи­тель, а вы бу­дете мой уче­ник! Те­перь вы по­нима­ете, что это судь­ба?

Бы­ло яс­но, что сов­па­дение имён для это­го мис­ти­ка име­ло сим­во­личес­кий смысл и пе­ре­убеж­дать его я не стал. Да и не смог бы. Я ки­вал и сог­ла­шал­ся. Он про­дол­жал:

-  Мы с ва­ми бу­дем де­лать опы­ты по те­лепа­тии. Ког­да вы по­лучи­те мой сни­мок, каж­дый день ров­но в 3 ча­са дня вни­матель­но смот­ри­те на не­го, ду­май­те обо мне и мыс­ленно пе­реда­вай­те мне ка­кое-то со­об­ще­ние. Где бы я ни на­ходил­ся, в это же вре­мя то­же бу­ду ду­мать о вас. Ког­да я по­лучу ва­ше мыс­ленное пос­ла­ние, на­пишу вам пись­мо, чтоб вы срав­ни­ли и мне на­писа­ли. Хо­рошо?

Мне та­кой опыт не ка­зал­ся чис­тым и серь­ёз­ным, но до на­уки ли тут бы­ло? Мне бы­ло за­бав­но и ин­те­рес­но по­об­щать­ся с та­ким не­обыч­ным че­лове­ком и по­тому у ме­ня не бы­ло ни ма­лей­ше­го же­лания с ним спо­рить. Пусть бу­дет, как он хо­чет. Поп­ро­бу­ем.

По­дош­ла Ива­нов­ская и стро­го мне ска­зала:

- Вольф Гри­горь­евич ус­тал, ему на­до от­ды­хать. До сви­дания.

Я на­писал в его за­пис­ную книж­ку свой ад­рес и те­лефон, мы теп­ло поп­ро­щались и я ушёл. Он крик­нул мне вдо­гон­ку:

- Пе­редай­те при­вет ва­шей ма­туш­ке!

Дней че­рез де­сять, я по­лучил от Мес­синга пись­мо из Вор­ку­ты, где он был на гас­тро­лях. В кон­верт бы­ла вло­жена эта фо­тог­ра­фия. На её об­ратной сто­роне бы­ла мно­гоз­на­читель­ная над­пись: "Яков, мыс­ленно а с ва­ми". Пись­мо бы­ло на­писа­но жен­ским по­чер­ком. Ско­рее все­го, пи­сала Ива­нов­ская под его дик­товку. В пись­ме он да­вал мне под­робные ука­зания, как про­водить с ним те­лепа­тичес­кие опы­ты, а в кон­це при­писал: "Я хо­чу, чтоб вы бы­ли уве­рены в сво­их спо­соб­ностях, я их ви­жу, чувс­твую и ве­рю в них. Пе­редай­те при­вет ва­шей ма­туш­ке".

Как он и хо­тел, в сле­ду­ющую сре­ду, в 3 ча­са дня я по­шёл в го­род­ской парк и усел­ся на ска­мей­ку, дер­жа в ру­ках его фо­тог­ра­фию. Ре­шил быть по от­но­шению к не­му пре­дель­но чес­тным. Бы­ла поз­дняя вес­на, снег уже ста­ял. По до­рож­кам хо­дили го­луби и сре­ди них под прис­мотром сво­ей ма­маши бе­гал ма­лыш в си­ней вя­заной ша­поч­ке. Я по­думал - пусть это и бу­дет мо­им объ­ек­том. Я смот­рел то на фо­то, то на ма­лыша и со­вер­шенно точ­но сле­довал инс­трук­ци­ям. Но, ра­зуме­ет­ся, ни­чего не выш­ло. Че­рез не­делю я по­лучил от Воль­фа Гри­горь­еви­ча пись­мо, где он пи­сал, что мыс­ленно ви­дел, как я смот­рю на свои на­руч­ные ча­сы, а о ма­лыше и го­лубях там не бы­ло ни сло­ва. Мне бы­ло не­лов­ко, хо­тя я и был уве­рен, что ни­чего не по­лучит­ся. Я от­ве­тил ему весь­ма ту­ман­но и обод­ря­юще. Вско­ре я при­летел в Мос­кву и поз­во­нил ему по-те­лефо­ну. Он ока­зал­ся до­ма, поз­вал ме­ня в гос­ти и мы встре­тились. Так мы с ним пе­ри­оди­чес­ки ви­делись в пос­ле­ду­ющие лет пять, ког­да я бы­вал в Мос­кве, а он в те дни не был на гас­тро­лях.

В один из мо­их при­ез­дов, мы с ним си­дели на кух­не за сто­лом в его ма­лень­кой квар­ти­ре на Но­вопес­ча­ной ули­це, что не­дале­ко от Ле­нин­градско­го Прос­пекта. Пи­ли чай с ма­лино­вым ва­рень­ем, а он при этом ещё неп­ре­рыв­но ку­рил па­пиро­сы "Каз­бек". Он во­об­ще мно­го ку­рил и мне ка­жет­ся это и бы­ло при­чиной его со­судис­той бо­лез­ни ног и смер­ти в 1974 го­ду. Уго­щала нас Ира­ида Ми­хай­лов­на, сес­тра его по­кой­ной же­ны. Ира­ида бы­ла да­мой влас­тной, су­ровой и ста­ралась уп­равлять всей жизнью Воль­фа Гри­горь­еви­ча. Воз­ра­жений она не тер­пе­ла. В бы­ту Мес­синг был че­ловек мяг­кий, ус­тупчи­вый и кон­флик­то­вать с ней не хо­тел. К те­лефо­ну он сам ни­ког­да не под­хо­дил, труб­ку бра­ла она, а по­тому я ста­рал­ся быть с ней по­веж­ли­вее, ина­че к не­му она бы ме­ня не под­пуска­ла. Ког­да мы с ним бе­седо­вали, она по­рой ком­менти­рова­ла и встав­ля­ла в раз­го­вор своё мне­ние. Мы толь­ко ки­вали, и веж­ли­во под­да­кива­ли, чтоб её не драз­нить.

5.

Од­нажды я его спро­сил:

- Вольф Гри­горь­евич, я про­чел в жур­на­ле ва­ши вос­по­мина­ния и мно­гое мне там не­понят­но. Ка­кие-то со­вер­шенно не­веро­ят­ные ис­то­рии. Вот ска­жите, бы­ло та­кое, как вы ре­бён­ком вну­шили кон­дукто­ру в по­ез­де, что ку­сочек га­зеты это би­лет, а он по­верил? А мо­жет вы ни­чего и не вну­шили, а прос­то вид у вас был жа­лос­тный и нес­час­тный, и доб­рый кон­дуктор по­жалел ни­щего маль­чи­ка под лав­кой? Я ду­маю это бо­лее ре­аль­ное объ­яс­не­ние, чем вну­шение. Или вот сов­сем уж стран­но - как вы без про­пус­ка прош­ли сна­чала в Кремль, а по­том в ка­бинет к Ста­лину, а он на это толь­ко уди­вил­ся. Ни­как не мо­гу в это по­верить! Да ес­ли бы та­кое бы­ло, вам бы пос­ле это­го и ми­нуту не про­жить! Он бы вас не­мед­ленно унич­то­жил! Раз­ве это мог­ло быть на са­мом де­ле?

Он по­мол­чал, а по­том от­ве­тил: - Что вам ска­зать… Я ведь эти вос­по­мина­ния сам не пи­сал. Мне по-рус­ски во­об­ще труд­но пи­сать. Был дру­гой че­ловек, лов­кий, с хо­рошей фан­та­зи­ей. Он го­ворил, что пуб­ли­ке нра­вят­ся та­кие ис­то­рии, вот и на­писал. Я воз­ра­жать не стал - для мо­их "пси­холо­гичес­ких опы­тов" нуж­на рек­ла­ма. Нем­ножко мис­ти­ки и чу­дес в мо­ей ра­боте да­же хо­рошо…

- Но ведь лю­ди ве­рят это­му.

- Ве­рят, ве­рят. Лю­ди все­му ве­рят, ес­ли хо­тят. Что по­делать, че­лове­чес­кая при­рода. Им так ин­те­рес­нее жить. Но я та­ких ве­щей сам ни­ког­да не го­ворю и Ва­леч­ке не раз­ре­шаю со сце­ны го­ворить. Ни­кого я не об­ма­нываю, де­лаю, что умею, а на чу­жой ро­ток ведь не на­кинешь пла­ток… Пусть се­бе го­ворят…

Че­рез мно­го лет я про­читал сло­ва, ска­зан­ные про П.Т. Бар­ну­ма, аме­рикан­ско­го цир­ко­вого биз­несме­на: "There's a sucker born every minute ", что в воль­ном рус­ском пе­рево­де зна­чит "На наш век прос­та­ков хва­тит". Так что все при де­ле: жу­лики врут, а прос­та­ки ве­рят. Как ска­зал по­эт: "Ах, об­ма­нуть ме­ня не труд­но! Я сам об­ма­нывать­ся рад!" Все эти не­веро­ят­ные ис­то­рии про Мес­синга и его чу­деса, ко­торые в на­ши дни об­са­сыва­ют­ся в бу­маж­ной и элек­трон­ной ма­кула­туре, ни­како­го от­но­шения к ре­аль­нос­ти не име­ют и ви­нить Воль­фа Гри­горь­еви­ча в этом не сто­ит.

В дру­гой раз, при­ехав в Мос­кву, я, как обыч­но, поз­во­нил Мес­сингу. Он ска­зал, что ве­чером до­ма его не бу­дет и пред­ло­жил встре­тить­ся в вес­ти­бюле гос­ти­ницы "Рос­сия", где у не­го наз­на­чена дру­гая встре­ча. Эта ог­ромная гос­ти­ница в те го­ды рас­по­лага­лась око­ло Крас­ной Пло­щади. Ког­да я ту­да при­шёл, сра­зу уви­дел в цен­тре за­ла Мес­синга с па­пиро­сой в ру­ке, сто­ящим ря­дом с ка­ким-то ко­ротень­ким че­лове­ком лет со­рока пя­ти, ок­руглых форм и взъ­еро­шен­ной бо­родён­кой на тол­стых щёч­ках. Я по­дошел и Мес­синг ме­ня пред­ста­вил, как че­лове­ка на­уч­но­го и сво­его "луч­ше­го ин­дукто­ра". По­том до­бавил, что я мо­гу то­му ока­зать­ся по­лез­ным, так как, по его сло­вам, раз­би­ра­юсь в тех­ни­ке "чте­ния мыс­лей". Тол­стяч­ка он пред­ста­вил прос­то - Юлик. Тот не­тер­пе­ливо пе­реми­нал­ся с но­ги на но­гу и ска­зал:

- Вольф Гри­горь­ич, у ме­ня что-то в гор­ле пе­ресох­ло. Я так не мо­гу. Я сбе­гаю за пив­ком, а?

- Ну иди, иди, Юлик, мы тут те­бя по­дож­дём с мо­им юным дру­гом - с улыб­кой ска­зал Мес­синг, и тот сра­зу ум­чался.

- Кто это та­кой? - спро­сил я.

- О, это до­воль­но из­вес­тная лич­ность. Пи­сатель и во­об­ще лов­кий и юр­кий че­ловек. На­зыва­ет се­бя Се­мёно­вым, но это у не­го псев­до­ним. Вот толь­ко ес­ли не выпь­ет, ни­чего де­лать не мо­жет…

- А что он от вас хо­чет? Мне ка­жет­ся, он нес­прос­та вок­руг вас кру­тит­ся.

- Я знаю, да он и не скры­ва­ет. Он пи­шет кни­гу про ка­кого-то со­вет­ско­го шпи­она в ты­лу у Гит­ле­ра. Он мне рас­ска­зывал сю­жет. При­дума­но всё ин­те­рес­но, но уж очень на­ив­но. Сказ­ки для взрос­лых. Хо­чет сде­лать, чтоб у это­го шпи­она бы­ли мои спо­соб­ности, чтоб он мог чи­тал мыс­ли Гит­ле­ра и всех дру­гих нем­цев и за­тем по ра­дио всё пе­реда­вать в Мос­кву. Вот Юлик и хо­дит ко мне, чтоб я ему объ­яс­нил, как это мож­но ви­деть че­лове­ка нас­квозь и чи­тать его мыс­ли, как кни­гу. Я ему ска­зал, что поз­на­ком­лю с ва­ми, вы эту ме­хани­ку ему луч­ше смо­жете рас­ска­зать, по на­уч­но­му... А мне лег­че по­казать, чем объ­яс­нять…

Ког­да Се­мёнов вер­нулся, уже сов­сем ра­зог­ре­тый, и при­нёс нам по бу­тыл­ке пи­ва, Вольф Гри­горь­евич ему ска­зал, чтоб он ме­ня спро­сил, что его ин­те­ресу­ет, и я объ­яс­ню. Но Се­мёнов был уже слиш­ком наб­равшись и со­об­ра­жал пло­хо. Он обе­щал, что бу­дет мне зво­нить и за­писал мой те­лефон. Од­на­ко он так ни­ког­да не поз­во­нил и боль­ше я с ним не встре­чал­ся. Где-то че­рез год пос­ле вы­хода его кни­ги "Сем­надцать Мгно­вений Вес­ны" я её про­читал, но в глав­ном ге­рое Иса­еве-Штир­ли­це аб­со­лют­но ни­чего от Мес­синга не на­шёл. Ког­да мы сно­ва уви­делись, я это Воль­фу Гри­горь­еви­чу ска­зал. Он вдох­нул и от­ве­тил:

- Юлик сна­чала это всё на­писал, как хо­тел. Но где-то там, на­вер­ху, - он под­нял гла­за к по­тол­ку, - ему ска­зали, что это мис­ти­ка и для со­вет­ско­го шпи­она не го­дит­ся, по­это­му на­до всё из­ме­нить. Он тог­да пе­реде­лал по дру­гому. Ну и пра­виль­но…

Мес­синг бы уве­рен, что у не­го есть те­лепа­тичес­кие спо­соб­ности, то есть он мо­жет на рас­сто­янии чи­тать чу­жие мыс­ли или да­же зас­тавлять че­лове­ка что-то де­лать про­тив его во­ли и лю­бил про это по­гово­рить. Так что сказ­ки, при­думан­ные его би­ог­ра­фом, ро­дились всё же не на пус­том мес­те.

Он про­сил ме­ня де­лать опы­ты, чтоб под­твер­дить его спо­соб­ности. Я к те­лепа­тии всег­да от­но­сил­ся бо­лее, чем скеп­ти­чес­ки по той прос­той при­чине, что ни­ког­да не ви­дел ни од­но­го ак­ку­рат­но пос­тавлен­но­го опы­та и до­каза­тель­ства её су­щес­тво­вания. Я знал, что Мес­синг в это ве­рит, а там, где есть ве­ра, ло­гике де­лать не­чего. По­это­му, чтоб его не огор­чать, мы иног­да про­води­ли с ним "опы­ты", хо­тя с мо­ей точ­ки зре­ния, это бы­ла ско­рее за­бава, чем на­ука. Ког­да мы бы­ли с ним в од­ной ком­на­те, всё по­луча­лось прек­расно - Мес­синг об­ла­дал со­вер­шенно зве­рины­ми чуть­ём и ин­стинктом. Иног­да дей­стви­тель­но ка­залось, что он чи­тал мои мыс­ли. Но на рас­сто­янии, ког­да он ме­ня не ви­дел и не слы­шал, ни­чего не ра­бота­ло. Он тог­да расс­тра­ивал­ся, но всег­да на­ходил это­му удоб­ные объ­яс­не­ния: что-то по­меша­ло, пло­хая по­года, не смог соб­рать­ся, и так да­лее. Иног­да мы де­лали опы­ты у не­го до­ма, иног­да не­дале­ко в пар­ке. Он лю­бил пред­ска­зывать моё бу­дущее. По про­шес­твии мно­гих лет, что-то дей­стви­тель­но сбы­лось, что-то нет.

6.

Как-то ве­чером мы рас­ста­лись и я уле­тел до­мой ноч­ным рей­сом. На сле­ду­ющее ут­ро в свер­дловском ме­дицин­ском ин­сти­туте дол­жна бы­ла быть лек­ция про­фес­со­ра пси­хи­ат­рии Зо­рина (нас­то­ящая фа­милия его бы­ла ме­нее звуч­ная - Пе­рекуп­ко) о пси­холо­гии, па­рап­си­холо­гии и те­лепа­тии. Я ни­как не хо­тел эту лек­цию про­пус­тить и нес­мотря на сон­ли­вость пос­ле но­чи в пу­ти, си­дел на га­лёр­ке а­уди­тории и слу­шал. Зо­рин рас­ска­зывал до­воль­но ин­те­рес­но про экс­тра-сен­сорное вос­при­ятие, и я был рад, что при­шёл. В кон­це лек­ции он ска­зал: "Са­мым из­вес­тным че­лове­ком, об­ла­да­ющим не­веро­ят­ной вос­при­им­чи­востью всех ор­га­нов чувств, был не­дав­но умер­ший Вольф Мес­синг".

Я ото­ропел - как это умер­ший? Ведь толь­ко вче­ра ве­чером мы с ним пи­ли чай с ма­лино­вым ва­рени­ем и да­же де­лали кое-ка­кие опы­ты. Мо­жет что-то слу­чилось этой ночью по­ка я ле­тел до­мой? Сра­зу пос­ле лек­ции я пом­чался на поч­тамт зво­нить по те­лефо­ну ему до­мой - в те го­ды меж­ду­город­ний раз­го­вор на­до бы­ло за­казы­вать на пе­рего­вор­ном пун­кте. Ког­да нас со­еди­нили, труб­ку, как всег­да, взя­ла Ира­ида Ми­хай­лов­на. Я наз­вал се­бя и она его поз­ва­ла. Я ед­ва ус­пел поз­до­ровать­ся, как, не дав мне про­из­нести боль­ше ни сло­ва, Мес­синг зак­ри­чал в труб­ку:

- Что это вы с ут­ра зво­ните? Я чувс­твую вы вол­ну­етесь! И нап­расно! Ес­ли вам ска­зали, что я умер - не верь­те это­му. Я жив и да­же здо­ров. Вот толь­ко но­ги бо­лят. Всё в по­ряд­ке, до сви­дания.

И по­весил труб­ку. Он что, за две ты­сячи ки­ломет­ров дей­стви­тель­но чи­тал мои мыс­ли? Или по мо­ему го­лосу в трёх сло­вах "Здравс­твуй­те, Вольф Гри­горь­евич" сра­зу до­гадал­ся, что у ме­ня на уме?

Уди­витель­ный был че­ловек.

/На фо­то: Вольф Мес­синг/